Амнезия

Представьте, что близкий человек (сын/дочь, муж/жена, брат/сестра) потерял память. Это значит, что произошло для вас? Смотрите: от вас ничего не ждут, вас не имеют в виду, вами не интересуются, как будто вас больше нет. Не его нет, его, потерявшего память – вас нет! И это единственное, что вас заботит. С исчезновением памяти исчезли и вы. Вы можете попытаться обмануть себя и свалить все на пострадавшего: «несчастный, как ему не повезло!..». Но ваша «смерть» слишком очевидна.

Итак, мало вам вышеописанной трагедии, теперь вы должны ухаживать за больным — а все для чего? Вы не нужны ему, вы для него никто, благодарностей и заботы в ответ на старости лет ждать не приходится — тогда зачем все это? Вот тут вы очень много узнаете о себе, этот вопрос рождает кучу других. Один из них — «люблю ли я его?». Столкновение с этим вопросом вероломно, ибо — не сомневался же. Первая реакция — попытка оправдать себя: «ну, а что такое любовь?» Но эта попытка только разрушает устоявшиеся представления, заставляя пересматривать ценности. А любовь… Любовь оказывается всего лишь ожиданием исполнения им ваших желаний и оценки себя в его глазах. Положительной, разумеется, оценки. Ваша любовь – это его (ее) оценка вас, высокая оценка!

Решившись же ухаживать за человеком с амнезией, вы в полной мере познаете, что такое действие ради действия. Когда не приходится ждать ничего за то, что вы делаете, никакого результата — аплодисментов, восхищения, ответной заботы, как вознаграждения и гарантии. Вы просто делаете то, что никому не нужно. Никому – это вам, ведь важность чего-либо измеряется только собственным отношением к этому.

Мир рухнул

Naf-Naf: Я не понимаю, что со мной происходит. Все, во что я верила – исчезло. И я не знаю, плакать или смеяться. У меня ощущение, как будто мир рухнул. Ощущение полной пустоты, я вообще ничего не чувствую. Как будто умерла. И очень хочется танцевать. У меня пропал вкус еды, я не ем уже 2 недели и не хочу.

Master Leo: Расскажи про рухнувший мир.

Naf-Naf: У меня мира-то уже нет.

Master Leo: Расскажи, что сможешь, как сможешь.

Naf-Naf: Мне стало вдруг все безразлично. Мне даже все равно, с кем я буду, как, мне не страшно от осознания этого факта. Я просто сегодня проснулась с ощущением отсутствия всего, как будто вынырнула из воды. Я поняла, что верность, уважение, доверие — это полный бред.

Master Leo: Да. А где ты, если мира нет? Кто ты?

Naf-Naf: Я не знаю. Такое ощущение, что меня нет. Я не могу объяснить, я как кино смотрю со стороны, но не участвую. У меня сегодня с утра была истерика, я смеялась и плакала. А потом все стало хорошо. Сейчас все хорошо.

Master Leo: Сейчас все, что важно — это рухнувший мир! Обрати внимание на этот факт!

Naf-Naf: Хорошо, но как? Наблюдать?

Master Leo: Да!

Naf-Naf: Очень хочу жить!

Master Leo: Ты поняла, что с тобой произошло?

Naf-Naf: Еще не до конца. У меня как будто глаза открылись.

Master Leo: Ты вернулась домой. С возвращением! Теперь ты видишь?

Naf-Naf: Да!!! Я теперь очень хорошо чувствую «пинки под жопу» (искаженное «толчки в спину» — прим. авт.) Теперь я не думаю. Это лучшее, чем все, что было со мной за всю мою жизнь!!! А вообще, у меня сейчас ощущение, как будто я лопнула и одновременно нигде и везде. Я наслаждаюсь. Читаю твой блог и не могу описать свои ощущения о нем, кажется, что все очевидно.

Master Leo: Я слушаю и радуюсь за тебя!

Naf-Naf: Мне очень хочется, чтобы ты был рядом. Хотя я знаю, что в действительности ты всегда рядом.

Master Leo: Да, так и есть.

Naf-Naf: Я сегодня укладывала Мишу и наслаждалась его запахом, кожей, теплом. Я слышала, как бьется его сердце. А еще меня радует, что, входя в общественный транспорт, он громко заявляет, что хочет сесть, и ему сразу уступают место. Я его вообще не одергиваю, не перебиваю, мне нравится за ним наблюдать.

Master Leo: Теперь мы видим одно. Мы разделяем то, что видим. Мы говорим на одном языке.

Naf-Naf: Блин, это счастье!!! Я теперь осознала, что значит делать ради дела, полностью отдаваясь процессу.

Master Leo: Я знаю. Я знаю, что ты видишь, знаю, кем ты не являешься. Ты понимаешь, что у тебя нет родителей? Ты понимаешь, что ты не тело?

Naf-Naf: Да. Мне кажется, что я вселенная.

Master Leo: Так и есть. Теперь ты всегда будешь видеть мотив людей, что бы они ни делали! Ты будешь видеть их насквозь.

Naf-Naf: Я сегодня в одноклассниках поставила статус: «Научитесь отпускать. Счастье всегда найдет дорогу обратно». Я поняла смысл.

Master Leo: Теперь твоими устами говорит знание, которое является твоим, не принадлежа тебе. Ты просто бездонный колодец знания. Ты пуста и наполнена одновременно. В тебе ничего нет, но ты заполнена до краев!

Naf-Naf: Ты знаешь, я люблю Димку. Но просто хочу, чтобы он был счастлив и мне все равно с кем, где, как… Раньше я не понимала смысл слова «любить». Это очень здорово, это счастье! Блин, счастье — это жизнь! Мне нравится любить. Меня теперь нельзя ничем расстроить. Я даже музыку по-другому воспринимаю, как-то внутри она у меня.
Мне не страшно, теперь все будет так, как это должно быть. Теперь я чувствую каждый вздох. Слушаю Анну Герман, бля, как поет… Мне кажется, что я теперь и во сне буду улыбаться. Ты приедешь и охуеешь от моей красоты!!!

Master Leo: Охуею! Любовь делает человека красивым.

Naf-Naf: Очень нравится наблюдать. Наблюдаю всё! Все действительно предсказуемы. Ими всеми движет Я. И они вообще ничего не видят. Мне очень нравится мое состояние, я не хочу обратно. И я не хочу быть как дебил, вариться в собственном дерьме.

Master Leo: Нет никакого обратно, ведь ты теперь дома! Ты понимаешь, что теперь ты дома?

Naf-Naf: И дом для меня — весь мир!

Master Leo: Человек вынужден оставить дом, потому что социум вынуждает куда-то идти, чего-то добиваться, быть каким-то. И человек забывает! Он забывает свой дом и то, что он вообще есть.

Naf-Naf: Ага, но как, черт побери, приятно туда вернуться!

Master Leo: Потому что это дом! Дома всегда спокойно и приятно.

Naf-Naf: Меня отпустила ненависть. Я сижу и смеюсь.

Master Leo: Только это и осталось – смех. Смех над собой. Тупость – самое страшное проклятие! А смеяться — это рай, это радость, это жизнь! Смех — это свобода. Настоящий смех рождается из свободы. А свобода — это отсутствие страха. Правда, ведь?

Naf-Naf: Да, свобода невозможна, когда в тебе страх. Я сегодня со Светой разговаривала. Она мне позвонила, узнать, как у меня дела. Она так и не поняла, почему я рада, когда я ей сказала, что мне нечего бояться. По их мнению развод — это глубочайшее горе!!! Дебилы!!!
У меня сейчас глаза по 5 рублей, я на все смотрю и охуеваю — как не замечала?!!!

Master Leo: Пелена была на глазах, вот и не замечала. Пелена называется эго. Нужно выбраться из него, чтобы увидеть.

Naf-Naf: Но это реально страшно было! Слушай, а сейчас во мне вместо страха поселилось любопытство. Теперь общество, если плюнет, не попадет в нас – нас нет.

Master Leo: Нас нет, да! Мы недоступны, мы мертвы для него, потому что не разделяем его интересов.

Naf-Naf: Мы живее всех!

Master Leo: Мы живые среди трупов.

Naf-Naf: Они все лицемеры! Ненавидящие друг друга, при первой же возможности насрут. В их мире любовь отсутствует.
Мне немного грустно, я бы хотела, чтобы Леша понял. А вместо этого я – сука, и он не видит очевидного, что он меня не любит. Он понятия не имеет что такое любовь. Я очень хочу, чтобы он был счастлив.

Master Leo: Он не поймет! Понимание, которого ты хочешь, это видение! Видение одного. Но он не видит! Другого понимания нет.

Naf-Naf: Жаль, что у него нет вопросов. А лишь причинно-следственная обусловленность, которую диктует социум.

Master Leo: У него есть ответы. Шаблоны ответов.

Naf-Naf: И они его устраивают.

Master Leo: Да. Поэтому вопросов нет. Надо чтобы ответы отбросились, тогда появятся вопросы: «а как тогда на самом деле?» Ответы всегда всех устраивают. Никто ничего не ищет поэтому.

Naf-Naf: Я вижу, что между нами пропасть. Если бы он меня любил, то хотя бы старался понять. Но он так глубоко в этом дерьме шаблонов. Мне очень повезло, у меня есть люди, которые меня действительно любят, а не хотят меня видеть такой-то, там-то и т.д. Как можно не видеть, что любят просто, а не за что-то?!
Честно говоря, я и сама лет 5-6 назад где-то в глубине души понимала, что Леша — не моё, но боялась и упорно цеплялась за все. Я его очень любила и думала, что моей любви хватит, чтобы его вытянуть из трясины.
Отец пересрал, когда я сказала, что мы разводимся. Это проблема для него, он все воспринимает, как проблему. У него жизнь — сплошная проблема. Жуть!

Master Leo: Проблема — это и есть он сам. Не будет проблем, не будет его. Тогда мир рухнет.

Naf-Naf: Меня тогда поразил его ответ на мой вопрос. Я его спросила, хочет ли он, чтобы я была счастлива? Он ответил: «да, НО…»!!! Какое, на хер, НО??? Какое может быть НО в счастье? Моя жизнь только начинается!

О перепросмотре

Что делать, чтобы победить страх, я нашел только у К. Кастанеды. Единственный способ – не убегать, идти в направлении своего решения. Это было понятней понятного. Отыскивать страх не приходилось, я распознавал его появление с детства, и если способ преодоления — идти в его центр, то легко не сбиться с пути. Страх был вехой, указателем направления, гарантией правильности решений. С этим я разобрался.

Еще я узнал, что страх – это еще не всё, что нужно преодолеть. Избавление от страха, оказывается, не окончание пути, а только его начало! Это меняло все дело: планка страха автоматически понизилась – теперь не было времени носиться с ним на протяжении всей жизни, надо было успеть пройти весь путь! Но если стало понятно, что делать со страхом, то оставались вопросы, как же стать человеком знания.

Фраза «всё, что происходит с тобой, зависит от количества твоей личной силы» указала направление: все практики воинов-магов сводились к одному – накоплению энергии, «личной силы», как называл ее дон Хуан. Основными были перепросмотр и сновидение – утверждалось, что ни один из учеников не миновал их, они были обязательными. Если сновидение непонятно, от чего появлялось, и управлять им я не мог, то перепросмотр зависел только от меня – нужно было просто его делать.

Вообще в Карлосе меня восхищала его способность часами сосредотачиваться на каком-то действии. Я не был уверен, что обладаю таким же терпением и это немного пугало – вдруг я не смогу сделать перепросмотр? Нужно было решиться и запастись терпением.

Важными составляющими перепросмотра были – список, ящик для перепросмотра и дыхание.
Составление списка не составило труда – я помнил поименно даже детсадовскую группу, не говоря уже о более поздних знакомствах. Со всем своим занудством я внес в список продавщиц, кондукторов, зрителей и участников многочисленных соревнований, которых только мог вспомнить.
Ящиком послужила ванная комната – я сидел на сложенном пледе, облокотившись спиной о боксерскую подушку, прислоненную к ванной. Немного уставали ноги, потому что я не мог их вытянуть, они упирались в дверь.
Чтобы узнать, каким должно было быть дыхание, я многократно прочитал его описание. Оказалось, что дыхание разнится для мужчин и женщин. Мужчины начинали вдох, когда их подбородок лежал на правом плече, женщины – когда на левом. Я даже подумал, что, может быть, автор опечатался. Но если это ошибка, то, как будет правильно? Дотошно изучая книги, решил, что большее значение имеет намерение, а не то, с какого плеча человек будет начинать вдох.

Поначалу я отвел на перепросмотр 2 часа в день. Но за это время я не успевал перепросмотреть и один день жизни – трудно было сосредоточиться, мысли постоянно уводили от темы. Пришлось увеличить время вдвое. Но даже так я не всегда успевал. Меня беспокоила эта моя тщательность – получалось, что если на вспоминание одного дня жизни уходит один день перепросмотра, то чтобы вспомнить всю жизнь, мне нужно столько же времени, сколько я уже прожил! В то время как Кастанеда сделал его за 2 года, ну, правда, разгильдяйно, и дон Хуан потребовал переделать. А у Соледад на тщательный перепросмотр всей жизни ушло всего 7 лет! Спешить и делать кое-как я не собирался, к тому же меня не радовала перспектива переделывать все заново, и я еще увеличил время.

Вот что изменилось, и что я узнал, благодаря перепросмотру.
1. Многочасовые концентрации Карлоса Кастанеды при разглядывании тени камней, втыкании на воду и пр. перестали меня удивлять – теперь я мог концентрироваться не меньше.
2. Я узнал, что вспомнить можно всё или почти все! Если вы утверждаете, что чего-то не помните, то это утверждение некорректно, правильнее будет – «я не вспоминал».
3. Я узнал, что ум можно дисциплинировать. Постепенно поток мыслей, уводящих меня от вспоминаемого события, истончился, а потом и прекратился вовсе, и уже ничто не отвлекало от перепросмотра.
4. Я обнаружил, что хоть никому и не рассказывал о том, что делаю перепросмотр, все, кого я перепросматривал, знали об этом! Точнее, что-то в них знало. Каждый из них объявлялся в моей жизни, когда была перепросмотрена примерно первая треть или половина моих контактов с ним. Близость знакомства не имела значения – мы могли быть малознакомы, но у перепросматриваемых почему-то вдруг возникала потребность пообщаться, каждый называл свои причины для этого. Если кто-то не мог связаться лично со мной, я все равно узнавал, что меня искали. Ни с кем из них я не встречался: не было смысла делать это после перепросмотра – их больше не существовало.
Этот факт поразил меня. Было очевидно, что люди видели, что с ними разрывают энергетическую связь, и видели, кто это делает! Только они не осознавали истинную природу желания встретиться со мной и придумывали свои собственные объяснения – «соскучился», «дело есть», «да просто узнать, как жизнь!». Это было хорошим уроком – я стал бдителен к себе: если мне хотелось с кем-то встретиться или что-то сделать, я внимательно наблюдал, пытаясь обнаружить, что толкает меня к этому, что заставляет совершать то или иное действие. Я знал, что вижу, оставалось осознать, что именно я вижу.

Главное – красивая обёртка!

Девочка была одета действительно красиво. Ее платье было сложным ансамблем — широкая юбка с атласным корсетом без бретелек составляли одну его часть, а такого же цвета коротенькая жилетка, заканчивавшаяся чуть ниже груди – вторую. Жилетка была без пуговиц, она завязывалась бантиком на горловине. На ногах у девочки были белоснежные тонкие колготки и такие же белоснежные туфли, волосы были заплетены в две косички, над одной из них чуть набекрень был прикреплен большой белый бант. В руках девочка держала маленькую лакированную детскую сумочку, гармонично сочетавшуюся со всем нарядом.
Она сидела рядом с матерью – молодой, но очень полной, одутловатой женщиной – на солнечной стороне автобуса и, жалуясь на жару, плаксиво упрашивала мать, чтобы та разрешила ей снять жилетку: «Ма-а-ам, у меня уже вся спина сырая, можно я сниму?» Мать грозным шепотом одергивала ее: «Нет, потерпи, уже скоро приедем». «Ну, ма-а-ам!.. Я больше не могу, мне жарко!» «Нет, я сказала! Можешь только развязать!» — сделала послабление мамаша, не желая, чтобы ноющая дочь привлекала внимание окружающих.

Вам очень важно, чтобы вас сопровождал не просто ребенок, а напомаженный ребенок, ведь по его виду будет составлено мнение о вас. И разве имеет значение, что он при этом чувствует?

Напомнить о важности

Было жарко, и пассажиры, минуя салон, устремились на скамейки в кормовой части «Ракеты». Одну из них заняла женщина. Усадив рядом с собой мальчика лет трех-четырех, она вытащила из объемной сумки ватрушку и протянула ему. Судно еще стояло на причале, и на палубу сразу же слетелись бдительные воробьи, надеясь на угощение. Мать отщипнула кусочек от ватрушки и бросила птицам. Мальчик попытался сделать то же самое, но не очень умело — мягкое тесто не хотело отрываться, творог размазывался по пальчикам, и от прилипшего кусочка трудно было избавиться. Иногда это получалось сделать самостоятельно, иногда помогала мать.
Воробьев было не накормить, они просили еще и еще, заглядывали в глаза, наклоняя головку. Пассажиры, преимущественно пенсионного возраста, смеялись, указывали пальцем, кому не хватило, подсказывали: «Кинь ему, он не успел схватить!» А пожилая женщина, сидевшая напротив, сказала: «Ешь сам, а то останешься голодный».

Прекрасный способ напомнить ребенку о его важности и воспитать чувство жалости к себе! И вы еще надеетесь, что кто-то принесет вам стакан воды на старости лет? Да кто ж заметит вас и вашу нужду?

О наблюдении и чувствах

Ред Ян: Когда себя наблюдаешь, свои мысли, чувства и прочее, надо ли это делать из определенной точки или стараться как-то по-другому это делать? У меня обычно это наблюдение идет из одного и того же места: ближе к затылку — мысли и образы, а если чувства и эмоции, то наблюдение спускается вниз в грудь ближе к позвоночнику. Придерживаться ли этого или надо внимание ещё дальше выносить из себя в какую-то область вне тела?

Master Leo: Нет никаких мест, откуда надо наблюдать. Это все высосано из пальца, придумано. Какие-то места нужны для наблюдения. Разве? Есть наблюдение — и все!

Ред Ян: Чтоб наблюдать, мне нужно место, откуда наблюдать. Попробую понаблюдать за наблюдателем.

Master Leo: Если ты выбираешь какое-то определенное место, значит, ты делаешь его важнее по отношению к любому другому. Тем самым ты опять потакаешь своему двойственному уму, деля все на важное и неважное. Нет ничего важного или неважного — всё равнозначно. Наблюдай то, что есть здесь и сейчас! Не за наблюдателем, а за тем, что есть. Иначе ты делаешь наблюдателя чем-то важным, выбирая его, как объект наблюдения. Почему нужно упускать всё, выделяя наблюдателя?
Тебе когда-нибудь делали массаж? Вот ты лежишь, закрыв глаза, и наслаждаешься ощущением. Вот это и есть наблюдение. Не из какого-то места и не какого-то места, а просто наблюдение. Нет никакого массажа, нет массажиста. Есть центр спокойствия и наслаждения и все. Есть расслабление, в котором ты растворяешься, и нет уже даже тебя. Все просто! Проще, чем ты думаешь. Перестань думать. Выучи стишок какой-нибудь, и как только задумался, начинай его читать про себя, чтобы прекратить думание. Как только привыкнешь, учи другой.
Ум придумывает всякую херню, лишь бы убежать от того, что есть! Лишь бы не дать случиться просветлению, лишь бы не выпустить наружу истинную сущность, не позволить открыться источнику знания! Вот что делает ум.
Это просто мысли разрывают тебя на части, ум. Ум тебе создаст любое чувство. Мысли дадут тебе «почувствовать» все, что хочешь, они создадут чувство, даже если его нет!

Ред Ян: Получается, ощущения — тоже мысли?

Master Leo: Конечно! Не верь уму, он — лжец. Все истинное — вне ума. Но там нет называния. Понимаешь? Вне ума нет возможности что-либо назвать. Что-то происходит. Что-то, что невозможно определить, дать название, потому что нет того, кто определяет, называет. Это функция ума – давать определения и называть. Без ума — ничего нет.

Ред Ян: А мантры вместо стиха можно?

Master Leo: Можно. Все, что угодно. Можно молитвы, мантры, стихи, считалки, прозу, следить за вдохом и выдохом. Всё это суть одно – уловка, призванная отвлечь ум от разговора с самим собой, прекратить внутренний диалог, чтобы ум перестал мусолить мысли, идеи, поддерживать картину мира.

Ред Ян: Это понятно, только мой ум всё равно думает, даже когда мантры читаю или молитвы. Очень быстро выучиваю и читаю автоматически, и параллельно с мантрами идет внутрениий диалог.

Master Leo: Вот поэтому я тебе и сказал: «Как только привыкнешь, учи другой».

Блог найден по ключевым словам…

Не смог удержаться… Иногда в «ключевых словах» админской консоли находишь такое, чем хочется поделиться. Сегодня, например:

«что мешает мне действовать»
Может, стучание по клаве?
Если вы будете искать, что мешает вам действовать, не в сети, а внутри себя — это будет действием.

«как научиться держать руки на лице бокс»
Очень просто! Если ты правша, зажми между правой рукой и лицом снарядную перчатку, например, и боксируй левой. Если перчатка упадет — значит, руку от лица отвел.
Чтобы отработать положение левой руки, перчатку нужно прижимать в ключичной впадине — между левым плечом и подбородком. Плечо будет всегда на месте и закроет подбородок.
Для левши все зеркально.
Так же можно научить локти держать прижатыми к телу.

«почему мне так важны мнения других»
Потому что вы озабочены собой.

«в чем обусловленность младенца и просветлённого?»
Они не обусловлены.

«с чего начать накопление личной силы?»
С избавления от всего лишнего. Определитесь, что вы хотите. Всё, что сюда не входит, нужно отбросить.

Наблюдайте

Ред Ян: С гневом как быть – искать, кто гневается, или не ассоциировать себя с ним, как и с внутренним диалогом?

Master Leo: Ты пытаешься рассматривать какие-то отдельные проявления и что-то делать с каждым из них. Нужно понять главное — нет ничего отдельного, есть иллюзия, которую ты называешь Я, и все делания порождены им. Испытывать гнев, желать, завидовать, быть обиженным может только эго, чувство собственной важности, Я. Но это самое эго — всего лишь мысль в твоей голове. Наблюдай его деятельность во всем, чтобы ты ни делал! Это всё, что ты можешь сделать — наблюдать. Обнаружить Я не трудно — оно всегда имеет мотив деяния. Найди истинный мотив каждого своего поступка и ты найдешь Я.

Оправдания

Все оправдания сводятся к одному – «я хороший!». Вы стремитесь убедить окружающих, что сказав то-то, вы совершенно не имели в виду…, что опоздали туда из-за…, а нагрубить тогда вас вынудили. Вы боитесь, что о вас подумают не так, как вы бы хотели, чтобы о вас думали; не так, как вы думаете сами. Но с чего вы взяли, что о вас вообще кто-то думает? Все думают только о себе, о том, насколько хороши они, и им нет никакого дела до вас и вашей озабоченности собой.

Урок в детском саду

Воспитательница махнула флажком, и дети начали подниматься по шведской стенке. Кто залезет выше всех – будет победителем. Малыши старательно карабкались наверх. Большинство из них остановилось уже на середине лестницы. Самая маленькая девочка поднялась чуть выше середины, посмотрела вниз и почувствовала страх. Теперь лезть стало труднее: нужно было ухватиться за следующую перекладину, но руки не хотели разжиматься. Начали дрожать ноги, потом все тело. Заставляя себя не думать о высоте, она продолжала медленно подниматься, хватаясь за очередную перекладину и намертво вцепляясь в нее, пока переставляла ноги…
Она не смогла преодолеть последнюю, за которую держался мальчик справа от нее, – руки уже невозможно было расцепить. Слезать тоже было страшно – трясущееся тело почти не слушалось.
Когда за девочкой пришла мама, воспитательница, смеясь, сказала ей: «Ой, ваша дочка такая трусиха, так боится высоты! Она вся дрожала на шведской стенке!»

Как вы воспитываете детей, если не можете отличить трусость от намерения преодолеть страх? Вы не видите урока, который преподал вам ребенок. Вас веселит его страх («слава богу, другие тоже боятся, я не одна такая!»), ребенок же не стесняется его проявления – страх неважен, важно продолжить начатое действие. Вы не способны понять, что ваш смех выдает вашу тупость, вызывая недоумение ребенка и разочарование во взрослых. Но даже если бы вы смогли увидеть его действие, ваше восхищение осталось бы незамеченным, ибо малыш уже способен осознать, что похвала и аплодисменты не имеют ценности, пройти путь до конца – вот что важно.